Германия окончательно разрешила строить в своей исключительной экономической зоне «Северный поток — 2» — газопровод, по которому российский газ будет поступать в Европу в обход Украины. Эксперт по вопросам энергетики Валентин Землянский объяснил «Апострофу», почему Берлин решил игнорировать возражения против этого проекта Владимира Путина, и какие проблемы его реализация создаст для Украины.

То, что компания Nord Stream 2 получила разрешение на прокладку участка «Северного потока — 2» в немецкой экономической зоне, было ожидаемо даже для Нафтогаза Украины. Какие будут дальнейшие шаги? Трудно сказать. Ведь надо понимать, что проблему «Северного потока — 2», как бы ни хотелось, нельзя отделить от политических взаимоотношений Киева и Москвы. Чем выше градус накала, тем меньше шансов, что удастся сохранить транзит газа по украинской территории.

Если без политики, только экономический интерес, то, во-первых, «Северный поток — 2» выгоден всем участникам: Газпрому, а также немецким, итальянским, французским газовым компаниям, которые вместе с Газпромом работают над его реализацией. Ведь деньги за транзит будут получать в Европе, а не на Украине.

Во-вторых, с логистической точки зрения он выгоднее, потому что он более новый, а значит, более экономичный и менее вредный для окружающей среды по сравнению с украинской газотранспортной системой. К сожалению, мы очень серьезно отстали в вопросах модернизации газоперекачивающих агрегатов на газовых станциях. Это проблема, потому что бизнес, помимо политических рисков, считает риски экономические.

Но есть и политические моменты. Достройка «Северного потока — 2» и увеличение транзита российского газа в направлении Германии, безусловно, дает Берлину значительное преимущество в Европейском союзе. Германия, можно сказать, становится «директором-распорядителем», у нее гарантированных 100-110 млрд кубов газа, которые она распределяет по ЕС. Давайте не забывать, что это не просто транзит газа, а еще и реализация инфраструктурных проектов, реализация политических договоренностей.

Самый больной вопрос для Украины: что мы можем предложить взамен? Да, мы можем предложить более мощную, в какой-то степени более надежную систему (когда труба идет по сухопутной территории, с технической точки зрения это всегда лучше). Плюс наличие подземных хранилищ газа — это возможность гасить пики потребления зимой за счет газа, который там находится.

Заявление представителя Госдепартамента США Хизер Нойерт о том, что компании, принимающие участие в строительстве газопровода (в обход Украины, — «Апостроф»), могут попасть под действие американских санкций, и о том, что этот проект подрывает энергетическую безопасность Европы, — абсолютно абсурдны. Каков интерес США к европейской газотранспортной системе? Это чисто политический интерес и попытка сохранить влияние Вашингтона на Берлин.

С точки зрения источников поставок, что российский газ будет идти по «Северному потоку — 2», что по украинской газотранспортной системе — ничего не меняется. Рост доли Газпрома на европейском рынке не ожидается в ближайшие годы. Все эти угрозы — не более чем противостояние Москвы и Запада. Меркель, кажется, на встрече с польским премьер-министром сказала, что этот «Северный поток — 2» является сугубо экономическим проектом. Кроме того, европейские политики говорили, что экономические потери Украины — не аргумент, мол, мы не работаем на Украину, мы работаем на свою экономику, и, если нам это выгодно, мы будем реализовывать эти проекты.

Мы видели, что даже те санкции, которые вводились ЕС в отношении российских компаний с 2014 года, они благополучно обходили. Россия — это огромнейший рынок для Европейского Союза, 140 миллионов населения. Никто не хочет терять огромный рынок. И даже под угрозой американских санкций европейские компании будут продолжать сотрудничать с РФ.

Безусловно, Украина много чего теряет с «Северным потоком — 2» и получает ряд проблем.

Во-первых, мы теряем статус крупнейшего транзитера. А это также инфраструктурные проекты, которые сопутствуют транзиту газа по украинской территории.

Во-вторых, мы теряем деньги. Речь идет о сумме 2 — 3 миллиарда долларов, которые платит Газпром за транзит газа по украинской территории. По прошлому году будет ближе к 3 миллиардам долларов, потому что прокачали 90 миллиарда куб. м газа по украинской газотранспортной системе.

Третья проблема, которую создает этот проект, — проблема с газоснабжением уже наших внутренних потребителей. В случае сокращения транзита (тут цифры разные, Газпром называет 15 миллиардов кубов, а по объективным оценкам на уровне около 30 миллиардов куб. м сохранится транзит газа по нашей территории) газотранспортная система в существующем виде уже будет не нужна, она будет генерировать убытки. Соответственно, нужно пересматривать технические принципы ее функционирования, а это потребует очень серьезных вложений. И пока в правительстве никто не поднимал вопрос, как будут функционировать украинская газотранспортная и газораспределительная системы после 2020 года в случае негативного сценария.